Полное имя ливийского лидера - Муаммар Бен Мухаммед Абу Меньяр Абдель Салям Бен Хамид Аль-Каддафи. Бедуин, сын бедуина. В начальную школу пошел в девять лет и через четыре года закончил ее. В Себхе учился в средней школе и создал подпольную молодежную организацию.

Позже, в 1963-1965 гг., стал дисциплинированнейшим курсантом военного колледжа в Бегази, где воспитатели были от него в восторге. Молодой офицер-связист, которому начальство прочило большое будущее, сделался любимцем коллег-профессионалов, им по душе были его аскетизм и дружелюбие.

Никто в окружавшей Каддафи среде, кроме узкого круга лиц, не видел в нем врага режима. Он ни разу не выдал себя ни эмоциями, ни фразой, ни жестом. Дело, заведенное на него полицией еще в Себхе, где он устроил антиправительственную демонстрацию и за что его исключили из школы, было нечем пополнить. А его вечерние посещения лекций по истории в Бенгазийском университете воспринимались как причуды молодого курсанта - "мечтателя" всегда прощали....

КАДДАФИ - ПОЛИТИК,
КАДДАФИ - ЧЕЛОВЕК

В 27 лет Муаммар Каддафи был объявлен председателем Совета революционного командования (СРК) с присвоением ему звания полковника (в дни переворота он был капитаном войск связи). И с тех пор и до конца XX века его имя не сходило со страниц газет, а его декреты и дела будоражили ливийцев.

Автору, проведшему в Ливии шесть лет (с 1974 по 1980 гг.) на дипломатической службе в нашем посольстве, приходилось слушать речи Каддафи, беседовать с ним, присутствовать на многочисленных протокольных мероприятиях с участием Каддафи. Можно констатировать: это - неординарная личность постмонархической Ливии. При встрече он первым подает руку, почти по-детски приветливо улыбается и тут же становится серьезным, как только разговор приобретает серьезный характер. Принимая гостей, он никогда не отвлекается на посторонние дела, в это время его никто не беспокоит, как и он сам никого не вызывает к себе.

Автор не раз слышал, что Каддафи работает по 16-18 час в сутки, занимаясь не только "джамахиризацией" Ливии, но и самообразованием.

Каддафи хорошо знает историю стран Старого и Нового Света; любит цитировать мировых классиков литературы, в том числе и русских - Льва Толстого, Федора Достоевского; запросто "сыплет" цитатами из высказываний модных западных философов, особенно Жана Поля Сартра, главы французского экзистенциализма, выступавшего в 60-70-х годах в роли идеолога лево-радикального экстремизма.

В конце 70-х годов по настоянию Каддафи на арабский язык были переведены сочинения известных русских теоретиков анархизма М.Бакунина и П.Кропоткина. Кстати, перевод и издание их книг ливийский лидер предложил осуществить в СССР, но наши тогдашние "идеологические зевсы" на это не пошли, и книги были изданы в Лондоне.

Каддафи любит инициативу, неординарность.

В нашем посольстве мы чуть было не списали "подарочный ящик" работ В.И.Ленина, переведенных на арабский язык и предназначавшихся для вручения именитым ливийцам по случаю 100-летия со дня рождения вождя мирового пролетариата. Прошло несколько лет, но библиотечка ленинских работ пылилась в нашем посольстве: дипломаты боялись, что их могут упрекнуть в пропаганде коммунизма и выслать из страны. В принципе, опасения эти имели основания, но было известно и другое - любознательность молодой элиты, пришедшей в Ливии к власти.

И вот - была не была. Однажды мы поехали в секретариат Каддафи и вручили его помощнику (для передачи Председателя СРК) подарочную библиотечку ленинских работ. Через некоторое время в посольстве раздался звонок: из секретариата Каддафи по его поручению благодарили за подарок - мы облегченно вздохнули. А еще через некоторое время мы нашли возможность спросить у одного из сотрудников секретариата СРК, читал ли Каддафи то, что мы ему подарили. Вместо ответа ливиец показал одну из книг (это была работа В.И.Ленина "Государство и революция"), испещренную пометками Каддафи. Тогда это не стало достоянием гласности: а ведь многие идеи той ленинской работы были использованы ливийским лидером, когда готовилась к изданию его "Зеленая книга", посвященная проблемам демократии, экономическим, социальным проблемам неэксплуатируемого общества. Сама структура новой ливийской власти (народные комитеты) очень похожа на власть советскую, хотя и со своей спецификой.

Каддафи не любит краснобайства, пустословия.

Автору при работе в посольстве неоднократно приходилось выслушивать просьбы сотрудников его секретариата во время важных переговоров: "Ради Аллаха, пусть ваши представители говорят только по существу. Ведь если они начинают с цитат К.Маркса, то мы узнаем о сути дела часа через три, если с цитат В.Ленина, то часа через два. Вам не жалко времени? А если мы вам начнем цитировать изречения М.Каддафи и "Зеленую книгу", то вы наверняка забудете, зачем приехали". Что было, то было.

Были и более неприятные минуты. Известно, что Каддафи - трудный собеседник. Он любит выслушать все, что говорят ему, но любит, чтобы и его слушали, не перебивая.

Во время визита в 1975 г. нашей правительственной делегации во главе с А.Н.Косыгиным в Ливию на прощальной встрече М.Каддафи вдруг поднял вопрос о дополнительных поставках вооружения. "Нам требуется..." Он назвал крупную цифру числа подводных лодок и еще более крупную танков и других сухопутных видов боевой техники. А.Н.Косыгин перебил встречным вопросом: "Зачем вам столько?" Вопрос вроде естественный, но он "взорвал" ливийского лидера: "Зачем - это наша проблема, проблема нашего суверенитета, независимости". И начал читать А.Н.Косыгину длиннейшую "лекцию"... Десять минут, двадцать... А.Н.Косыгин начал вытирать бисеринки пота, появившиеся на лбу. Он явно занервничал, стал смотреть на членов делегации. В промежутке, когда М.Каддафи сделал паузу, чтобы перевести дыхание, кто-то из членов делегации шепнул А.Н.Косыгину: "У нас с ними совпадают пятилетки по годам". Глава нашей делегации тут же воспользовался этим. "У нас,- теперь он уже обратился к Кадаффи, - у нас пятилетки совпадают. Давайте "разбросаем" все по годам. Рассмотрим, спланируем. Нам ведь тоже надо толково и рационально загрузить нашу промышленность и заказы..."

Последовала длинная пауза. Каддафи в упор посмотрел на А.Н.Косыгина. "Это - по делу, - сказал он. - А ваши заводы внакладе не останутся. За работу и поставки мы платим исправно"...

Хочу отметить, что, несмотря на резкий позитивный спурт, произошедший в наших отношениях с Ливией после победы революции 1969 г., у советского посольства в Триполи было немало проблем. Вплоть до 1975 г., до приезда А.Н.Косыгина, на нас, например, распространялась квота, введенная новым режимом против США, Великобритании, Франции: нам разрешалось иметь 7 дипломатов и 7 человек техперсонала посольства. Была еще группа медиков, работавшая в Триполи со времен короля. В таком вот составе, 25 человек, наша колония встречала 1975 г. После визита А.Н.Косыгина ограничения были сняты и ...началась "ливийская лихорадка": на "четвертый берег", как когда-то Ливию называли итальянцы, хлынули потоки русских "хубараа" (специалистов). Они взялись бурить скважины и реэкспортировать ливийскую нефть, сооружать нефтепроводы и ЛЭП, искать плодородные земли. А военные устремились в Ливию со своим оружием. Каждое утро на стол посла ложились десятки телеграмм из Москвы от разных ведомств с изложением просьб или поручений и почти каждая начиналась с указания, чтобы эти проблемы или поручения были непременно доведены до Каддафи или до лица, его замещающего. Словно кабинеты этих лиц были по соседству.

Каддафи не раз отмечал, что в 70-80-е годы наши экономические интересы в Ливии превалировали над интересами политическими и что (уж это несомненно) СССР и Ливийская Джамахирия были на разных идеологических полюсах. Однако публично Каддафи редко допускал антисоветские выпады, так же как вплоть до 1992 г. Москва не поддерживала антиливийских санкций Запада. В сложившейся по "делу Локерби" ситуации ливийский лидер проявлял колоссальное терпение, ожидая, что Москва все-таки подсчитает свои убытки от поддержки антиливийских санкций и потребует их отмены, но, увы, от Москвы он этого так и не дождался...

Каддафи - весьма набожен, исправно отправляет все мусульманские обряды, еще в детстве выучил наизусть Коран, совершил хадж в Саудовскую Аравию к святым местам ислама. Но он весьма своеобразен в трактовке своей веры.

Приведу один пример. Известно, что 2 марта 1977 г. на церемонии по случаю провозглашения Ливии джамахирией, которая состоялась в Себхе, на юге страны, присутствовал кубинский лидер Фидель Кастро. После окончания торжеств Каддафи пригласил Кастро к себе на родину, в Сирт. Там, в бедуинском шатре, они провели ночь. Перед рассветом Каддафи вдруг сказал гостю: "У меня возникла необходимость посоветоваться с Аллахом. Хотите поприсутствовать?" Фидель Кастро от неожиданности только развел руками: "Ну конечно же". Дальше Кастро рассказал об этом нам, представителям социалистических стран в Триполи, так (цитирую по собственным записям): "На двух "лендроверах" мы отправились куда-то в ночную мглу. Еще два джипа с охраной шли в двух-трех километрах от нас. Ехали на восток и остановились около какой-то лощины, над которой стелился туман. Небо чуть-чуть начало светлеть. Муаммар ушел куда-то вперед, я остался на месте. Его фигура, растворившаяся в тумане, была еле видна

Каддафи встал на колени. И кому-то громко задал первый вопрос. Помолчал и начал сам отвечать на него, потом спорить с собой. Так длилось минут десять. Потом он задал еще один вопрос. Ответил на него и тоже стал спорить сам с собой, приводя различные доводы. Стало совсем светло. Рассеялся туман над лощиной, Каддафи встал, постоял молча и направился в мою сторону. Подойдя, заулыбался, жестом предложил двинуться в обратный путь. Он успел подебатировать сам с собой по двум-трем проблемам, не более".

Фидель Кастро добавил: "Конечно, это можно назвать "откровениями", или "исповедью", или даже "встречей с Аллахом", но что-то рациональное в этом есть: на рассвете на свежую голову поспорить с самим собой, проработать какие-то варианты решений это может делать только серьезный, волевой, думающий политик".

Сутки с лидером Ливии

Никто не знал, когда Каддафи отдыхал и представлял ли он вообще, что такое отдых. Так длилось годами, десятилетиями. Динамизм происходившего в Ливии наглядно виден по одним только суткам, однажды проведенным автором рядом с ливийскими революционерами.

Было это в 1979 г., в канун празднования 10-летия свержения королевской власти. Из секретариата Каддафи позвонили и предупредили, что намечается крупное протокольное мероприятие, на которое приглашаются послы. Примерно через час у посольства уже появились мотоциклисты из военной полиции и предложили следовать за ними. По-нашему это можно было бы назвать "увезли в неизвестном направлении". По установившейся местной практике везли либо к Азизийским казармам, где расположено главное военное командование и резиденция Каддафи, либо в аэропорт. На сей раз был "тарик матар", то есть дорога в аэропорт. Там наготове уже стояли два самолета: один - для гостей, другой - для местного начальства. Через час мы были в небе, направляясь в Себху. Там, прямо к трапу, был подан автобус и нас повезли дальше на юг в оазис Эль-Араниб (оазис Зайцев), где, как выяснилось, мы должны были присутствовать на церемонии передачи земель ливийским феллахам. Грамоты должен был вручать лично лидер революции.

Бескрайняя пустыня, прорванная кое-где пиками невысоких гор. Колючки и безлюдье. Жара и ровная-ровная, до горизонта, дорога, по которой автобус шел, не шелохнувшись.

Мы прибыли к вечеру. Нас разместили в каких-то дощатых "бунгало", дав каждому по матрацу и по паре простыней. Министры ливийского правительства приехали вместе с ними и оказались примерно в одинаковых условиях. Члены революционного руководства, летевшие другим самолетом, тоже были где-то в окрестностях, проводя встречи с кочевавшими здесь племенами.

Вся местность была уставлена бивуаками, где разместились сотни людей с флагами, транспарантами. Из громкоговорителей неслись цитаты из "Зеленой книги", то там, то здесь пели, танцевали...

Когда заблестели в небе звезды, первым не выдержал английский посол. "Предусмотрен ли в этом мероприятии обед для гостей?" - язвительно спросил он офицера связи. Тот ничего не ответил, но куда-то удалился. Как раз в ту сторону, откуда к "нашему шалашу" на всех парах шла вереница машин. "Сейчас все и узнаем", - сказал англичанин. Из машин выскочили люди, развернули палатку, ковры. Словно из-под земли вырос офицер связи: "Аль-ах аль-каид ассаура (брат лидер революции - "брат" вроде нашего "товарищ") приглашает послов к себе на ковер, - сказал он. - Потом - обед".

Каддафи сидел на ковре на фоне штабной палатки. Мы, предварительно сняв обувь, расположились вокруг него. Он попросил каждого представиться. Если посла заменял кто-то, тут же спрашивал, чем занят посол или по какой причине отсутствует. Говорят, был случай, когда из-за того, что некоторые послы проигнорировали подобное приглашение лидера революции, 17 из них одновременно стали "персонами нон грата".

Каддафи рассказал о сути мероприятия, о его роли во внутренней жизни страны. Беседа затянулась до полуночи, она была непринужденной. А неподалеку на кострах жарились два барана, подвешенные на пиках. Когда их сняли и положили на громадные подносы, где уже был приготовлена кашеобразная приправа бедуинов - кускус, Каддафи встал и пригласил переместиться к угощениям. Сам же ушел в палатку.

По ливийским обычаям все приготовленное едят руками. Не дали, естественно, и нам ни ножей, ни вилок. Поскольку мы не ели весь день, то было не до этикета. Бараньи туши рвали руками, сгрудившись вокруг них разноязыкой толпой - белые, черные, желтокожие посланцы мира. Только англичанин, которого громадный негр оттиснул на задний план своим мощным телом, сел ко всем спиной, демонстративно вытащил фляжку виски и, несмотря на "сухой закон", вылил в себя содержимое "без закуса", а затем молча подался в "шалаш" к своему матрацу.

Наутро бой барабанов и рев громкоговорителей оглушили все и вся. Мы заняли места на трибуне. Счастливых получателей "земляных бумаг" уже в который раз пересчитали по головам. Процессия задерживалась. Куда-то еще ночью уехал "сам", и никто не знал, когда он вернется. Солнце уже стало в зенит… Наконец, появились джипы. Приехал. Что-то из машины сказал организаторам. И вереница джипов опять покатилась к горизонту. Примерно в четырех километрах джипы стали, солдаты начали развертывать палатку. А по громкоговорителям передали: "Аль-ах Аль-акыд (брат полковник) будет спать, просьба соблюдать тишину". И... замерла музыка, затихли митингующие.

Через три часа: "Аль-ах Аль-акыд" отправился молиться. И наконец-то Каддафи подъехал, помахал собравшимся, сел в ложу. Один или два оратора приветствовали его. Потом он начал вручать грамоты на владения землей. Ликование, крики радости, целование "святых бумаг". Все смешалось: кони, машины, люди. И вдруг Каддафи вскакивает, прыгает в стоящий грузовик, кричит водителю: "Вперед!". Машина срывается с места, Каддафи машет обезумевшей толпе, за грузовиком устремляется охрана. И через несколько минут только облачко пыли где-то у горизонта указывало, куда помчался вождь. После его убытия грамоты раздавал сначала министр, потом секретарь местного самоуправления. Толпа стала редеть. Предложили и нам собираться в обратный путь: до Себхи на автобусе, потом на том же самолете, где вместо кофе посол-англичанин вновь предпочел кое-что покрепче…

Интервью

Каддафи давал много интервью, но первенство, на мой взгляд, принадлежит американцу Майклу Кертелю и француженке Обэн Кертель, проведшим в беседах с ливийским лидером несколько суток в бедуинском шатре у Сирта.

Интервью было опубликовано в парижском "Фигаро-магазин" 22 декабря 1979 г., но оно не потеряло актуальности по сей день. Вот выдержки из него:

- Я вырос в чистом окружении, - сказал журналистам Каддафи, - не зараженном инфекциями современной жизни.

Я осознал условия, в которых жил мой народ, и перенес страдания, которые он испытывал под гнетом колониализма. Молодежь в нашем обществе уважали стариков. Мы умели отличить добро от зла.

Далее следовали вопросы и ответы. Приведу некоторые из них.

Я слышал, что у вас две или три жены и пять или шесть детей?

У меня лишь одна жена. Я убежден, что мужчина должен довольствоваться лишь одной женой.

Какие черты нравятся вам в вашей жене?

То, что она не интересуется политикой.

Есть ли люди, вызывающие у вас восхищение?

Я много читал об Аврааме Линкольне. Он был гениален и весьма человечен... Ганди тоже вызывает у меня восхищение, потому что он жил ради других.

На ливийских улицах развешено много ваших портретов. Существуют ли противоречия между этими портретами и Вашим желанием не выделяться.

Я запретил вывешивать подобные портреты. Но народ вывешивает их любыми способами. Я хочу побудить народ к тому, чтобы он сам осуществлял свою власть.

Наша цель состоит в том, чтобы победила свобода и чтобы пали цепи, сковывающие человечество. Именно это мы начали делать в Джамахирии.

Правительство - это одна из цепей... Я убежден, что написанная мною "Зеленая книга" является Евангелием нового века. В государстве масс - джамахирии нет места ни для большинства, ни для меньшинства. У всех равные права на выражение своего мнения. Ненависть, убийства, печаль, радость. Войны, демонстрации, забастовки...

Для чего все это?

Они не решают проблемы свободы.

Вызывает недоумение Ваша роль в Ливии. Вы заявляете, что не станет президентом и не станете вождем. Но в то же время Вы объявили себя вождем революции. Что это означает?

Моя роль в действительности состоит в том, что я руковожу революционными силами, направляю их, даю им свободу действий...

Вас обвиняют в том, что Вы поддерживаете международный терроризм, и в то же время Вы считаете, что это справедливые действия во имя революции. Что такое террор в Вашем понимании?

Примеров международного терроризма слишком много: ядерное оружие, иностранные базы, использование прав "вето" в Совете Безопасности, отказ поставлять продовольствие другим странам, захват заложников, нападение на лагеря палестинцев на юге Ливана... Все это - международный терроризм, к которому Ливия не имеет отношения.

Иногда Вы кажетесь усталым. Не думаете ли Вы однажды оставить все и возвратиться в пустыню?

В самом деле, я очень хотел бы уйти, но это от меня не зависит... Если бы я был королем или президентом, то было бы по-другому. Но я - революционер.

* * *

В этом интервью - весь Каддафи.

Посланец пустыни. Революционный самодержец, не имеющий альтернативы в постмонархической Ливии.

А.ЕГОРИН,
доктор исторических наук,
профессор,
Заместитель директора
Института востоковедения РАН

http://www.rau.su/observer/N10-11_00/10-11_13.htm

В Западной прессе появляются публикации, в которых Муамар Кадаффи представляются не как злодей и тиран, а как разумный и поддерживаемый своим народом лидер Ливии, ставший жертвой пропагандистской компании с целью оправдать военную операцию НАТО. Данная статья не представляется нам во всем убедительной (так написано на сайте источника - admin). Впрочем, многие аргументы и сведения со стороны западной коалиции особого доверия часто тоже не внушают. Публикуем сокращенную версию текста итальянского журналиста и документалиста Фульвио Гримальди, опубликованного немецким журналом «Ossietzky»

На этот раз у нас получилось съездить в Ливию и вернуться обратно. Местоимение «мы» я использую не в королевском смысле, а подразумеваю мою AK-47, прямо-таки автомат Калашников по имени Сони. Вместо того, что стрелять в предметы, она их удерживает внутри в виде фотографий для того, чтобы рассказать правду о том вранье, которое распространяется в мире.

Эта ложь привела к тому, что мир трепачей, жиртрестов и трусов за исключением редкой наигранной обеспокоенности или болью в животе наблюдает за тем, как разрушают большую страну.

Как военное наступление угрожает свободе суверенного и свободного народа. Как демонизируют лидера, который лучше, чем любой другой сегодня в арабско-африканском мире и уж никак не может быть сравнен с той мутью, которая управляет международным сообществом.

Когда 17 февраля реваншисты свергнутого колониализма «арабской весны» с цветами персиков в качестве камуфляжа дали своей подмоге в Бенгази сигнал к началу государственного переворота, к борьбе против последнего укрепления, который уцелел после первой волны освободительного движения, я немедленно вооружился своим фотоаппаратом и запросил ливийскую визу в Триполи. Посол в Риме оказался одним из немногих высокопоставленных ливийцев, которые с радостью продавались и занимали выгодную им сторону. «Хочешь в Бенгази – визу получишь сразу, хочешь в Триполи – визу не дадим». Я присоединился к группе 13 британских миротворцев, которые так же хотели узнать правду о том, что творится в стране. Из Туниса мы приехали в Ливию и в итоге, после ночного многокилометрового путешествия, в Триполи. Нас постоянно останавливали военные патрули и молодые штатские. Это добровольцы, которые охраняют определенный участок от провокаторов.

Да, в Триполи и во время поездки по большей части Ливии нас сопровождали молодые функционеры режима. Но у нас все было совсем не так, как у аккредитованных журналистов в Бенгази: мы могли останавливаться, где хотели, говорить с кем угодно: на улице, в квартирах, школах, больницах. Мы встречались со студентами, с крестьянами, пастухами, вождями племен, рабочими, адвокатами, судьями, торговцами, мелкими предпринимателями, министрами, пресс-секретарем правительства - с народом борцов за свободу. На каждой площади, в каждом стратегическом пункте городов и в периферии, мы видели группы добровольцев, молодых и людей в возрасте, часто – молодых женщин. Все были вооружены, разбиты на маленькие группы – как живые щиты на защите своей родины. Каждый раз во время нашей поездки, когда мы к их большой неожиданности натыкались на них, они демонстрировали свою решимость дать отпор агрессорам и четко обозначали свою связь с Каддафи и своей страной. Это любовь, которая помогает им в поиске ответа на болезненный вопрос: «Почему они делают это с нами»?

Почему? Они делают это потому, что вы дали себя глобализировать; потому, что вы общались и договаривались с теми, кто так же оказался в такой ситуации; потому, что существующие соотношения не должны быть нарушены вашей страной, где по данным ООН условия для жизни и права человека, образование, здравоохранение, доступность жилья, работа, страхование жизни в старости и в декрете, гарантии матери и ребенка достигли самого высокого уровня на континенте; потому, что вы не послушали их, когда они решили заменить вашу социалистическую демократию диктатурой предпринимательства; потому, что вы не предложили своим африканским братьям депортацию и похожие вещи – дискриминацию, расизм и не сделали их изгоями, а напротив, - дали 2 с половиной миллионам человек работу и это при населении в 6 миллионов.

После Насера Ливия с алжирцами, иракцами, сирийцами и палестинцами стала ориентиром для движения арабского единства. С созданием Африканского Союза страна превратилась в заряжающую силу против новой колонизации.

Баб эль Азиза, в самом центре столицы, был домом Каддафи. В 1986 его бомбардировал Рейган. Тогда погибли 100 невинных человек, среди них и маленькая приемная дочка ливийского лидера. Сегодня Баб эль Азиза снова в руинах, которые демонстрируют масштабы западного варварства. Баб эль Азиза опять бомбардировали. Новое здание разрушено. Прилегающие районы тоже сильно пострадали.

Мы посетили «человеческие щиты» в Баб эль Азиза. «Командированы Каддафи» - так говорят. Каддафи, который может рассчитывать на поддержку целого народа, привлек наемников. Но Ливии не нужны наемники, таких как «экспортеры свободы» с их серийными убийцами. Ливийский народ вооружении уже шесть месяцев отражает военные нападки, по месяцу в год проводит военные учения; мужчины и женщины Ливии со школьной скамьи знают, как защищать свою родину. Многих из них мы встретили на большой площади перед Баб эль Азиза, между пальмами и развалинами разрушенного здания. Некоторые приехали из пустыни, тысячи женщин любого возраста, прикрытые девочки рядом с подростками в синих джинсах, люди из пригородов, свободных профессий, студенты, кочевники.

Ночь за ночью толпа людей вызывает серийных убийц из самолетов. Здесь находится огромная сцена для речей, призывов, военных и любовных песен.

Самый возмутительный, неопровержимый пример того, как дурачат общественность с целью оправдать государственный переворот, мы видели в городах на побережье, на периферии Триполи – в Сук Джамал, Таджура, Фаджлун. По сообщениям СМИ и военных преступников здесь все дымилось, что сделало гуманитарную интервенцию невозможной. Если Каддафи начнет защищать мирное население от массового убийства, то вторжение уже нельзя будет сдержать. В этих городах, якобы, были массовые сопротивления, которые «безумный и кровожадный» утопил в крови. Это города с десятками тысяч населения, где жизнь бьет ключом. Они расположены на побережье, которое омывает еще незагрязненное море. Мечта желающих отдохнуть, угроза для туристических центров нефтяной диктатуры, которые рискует потерять туристов из-за таких городов. До них легче добраться, они не настолько искусственные, не испорчены коррупцией и уродством западного туризма. К этому надо прибавить теплоту и радушие оставшихся настоящими людей, гостеприимных и уважительных. Не только нефть и выход в Африку подтолкнули соседствующих монархов к предательству и вмешательству.

Мы проехали эти места вдоль и поперек. Останавливались у кого хотели. Мы посетили рынки этого богатого сельского хозяйства. Они могли бы развиваться годами, с тех пор как здесь удалось наладить водоснабжение населения за счет подземных вод. Мы входили в дома, слушали рассказы родственников жертв, узнавали о разрушении жилых домов. Мы встретились с бабушкой, чью 16-летнюю внучку убили; зубного врача, который вернулся после ночи в Баб эль Азиза; крестьянина, чей двор разбомбили с воздуха во время погони за людьми. Мы встречались с главами местных племен, которые своим обликом и манерой одеваться и держаться очень походили на Омара аль Мухтара – их героя времен 30-летнего противостояния с итальянцами. Его повесили по приказу Муссолини.

В Сук Джамал, Таджура, Фаджлун никогда не было восстаний. Никогда здесь не стреляли войска режима. Все выдумано. Ни одной вмятины от пули, выпущенной в бою армии с повстанцами, только кратер от воздушных налетов из «нелетной зоны».

Многие рассказали нам, что в середине марта, когда весь мир говорил, будто Каддафи убивал жителей Сук Джамал, Таджура, Фаджлун, друзья и родственники звонили ото всюду, чтобы убедиться, что местные живы и здоровы. Местные удивлялись, ибо все было тихо. Но сказать то же самое спустя всего несколько дней они уже не могли, так как тогда для их спасение на землю были сброшены 110 урановых ракет. За время их количество исчисляется тысячами при примерно 150 воздушных атаках каждый день.

На юге между красными песчаными дюнами и застроенными промышленными районами в Бен Валид нас принимали лидеры самого большого ливийского клана – Ворфалла. Как и все остальные кланы, за исключением в Киренаики и разбросанных меньшинств, полностью поддерживают правительство. Они насчитывают пример полтора миллиона человек, это пятая часть населения Ливии, и готовы защищать свою страны до последней капли крови, даже если война затянется, что вполне очевидно.

Их опыт, ясность мысли, видение и решимость родом из 30-летнего боя с колонизаторами Джотти и Муссолини, во время которого в газовых камерах и лагерях погибла почти треть ливийского народа, и из восстания против короля-марионетки, которого посадил Черчилль, и чей последователь сейчас в Лондоне ставит на возращение этого режима.

В аудитории института высоких технологий и электричества стоят полные достоинства и чести старые бедуины, все вооружены, с лицами, словно высеченными из оливы. Они принимают нас с честью достойных и уверенных в себе, теплых и сердечных мужчин. И снова нам рассказывают о противостоянии, о глубоком удивлении «дружественной Италией» и теми стервятниками, которые кружат над Ливией и только и думают, как бы завладеть ее сокровищами и богатствами, а также четкое «они не победят».

Они приводят нас в штаб-квартиру местной футбольной команды. Они перебирают имена таких игроков как Бьяджо, Тотти, Кассано. Они дарят нам свитер своей команды, которая на втором месте лиги Б. Игроки активно помогали беженцам из Мисураты. Ожесточенные колонизаторы и их помощники превратили его в город мучеников. По другую сторону средиземного моря говорят только о том, что военные Каддафи стреляют по мирным гражданам. Но не от них бежали 400 семей из Мисураты, а от постоянных, всегда внезапных воздушных налетов на город. В раздевалку команды приносят еду, одежду, пожертвования граждан для беженцев.

В начальных и средних школах, школах для мальчиков и девочек, несмотря на бомбардировки, продолжаются занятия. Взрослые в форме. Все прошли курсы по обороне, все знают, как пользоваться оружием. Удивительным образом, в каждой школе подобные курсы ведет женщина, даже пожилые женщины. Нет никого, кто не сказал бы, что не готов защищать свою родину. Если они приземляться, им будет противостоять целый народ.

На встречах с замминистра иностранных дел Халед Хаимом, с врачами, с журналистами, специализирующихся на геополитике и праве, в сравнении с которыми многие «наши» эксперты имели бы бледные вид, с представителями национальных организаций судей и адвокатов, с великолепным и весьма популярным Муссой Ибрагимом нас просят передать послание мира, диалога и примирения. Почему же до сих пор в Ливии не появилась группа ООН или какая-нибудь другая группа, которая серьезно перепроверит, что действительно правда и неправда в ситуации с жертвами Каддафи, которая разберется, оправданы ли обвинения и выслушает, чего же хочет народ?

Этой комиссии придется устранить море лжи, которую распространили СМИ. Ее первоначальной задачей стало бы перепроверить факты, о которых говорят, что за них наказывают смертной казнью. О Каддафи на Западе пишут только в ключе его «угроз». Одна из самых сильных армий мира нападает на его страну и прячется за гротескным оправданием, что это, мол, он сам нам угрожает.

Джованни Мартинелли, епископ Триполи, был единственным, к кому зотя бы немного прислушивались, потому что он католик, священник и папский викарий. Он рассказал нам о вырезке мирных жителей нашей стороной, то есть Западом. Квадратная голова крестьянина из гор, смеющиеся и бодрые глаза, разговорчивый, не как пророк, но примерно настолько же страстный, именно так он принял нас в саду своего храма. К нему, представителю католической церкви, папскому викарию, который не напрямую благословляет военные преступления, но все же не вступился за Ливию, пришли несколько дней назад десятки мусульманских женщин. Они просили его вступить за мир. Они обратились к нему, чтобы он рассказал миру правду и об их беспокойстве.

Мартинелли еще раз заверяет нас, что официального объявления о резне со стороны Каддафи не было. Каждый день ему рассказывают о том, что бойцы пытаются оттащить мирных жителей от боевых действий. Недавно были проблемы с тем, чтобы отвоевать занятые мятежниками города. После первого месяца войны в Мисурате погибли 285 человек, среди них совсем мало женщин. В результате налетов на жилые кварталы, статистически половина жертв должны быть женщины.

Этот священник несдержан, когда описывает Каддафи и его народ что не вяжется с его образом жизни: Ливия никогда не соглашалась подчиняться, попадать под влияние Запада и прочую диктатуру; она гарантировала всем благосостояние, безопасность, честь и возможность участвовать в принятии решений. Никто не имеет право осуждать его за то, что он прогнал реакционеров, колонизаторов и неоколонизаторов, и посвятил себя своему народу с умом и самоотдачей. В регионе лакеев и проконсулов империализма нет никого, кто мог бы с ним хоть немного сравниться.

Чью сторону занять? Южная Африка предложила конкретный миротворческий план. С самого начала то же самое сделали правительства стран Латинской Америки, ровно как и Россия, Индия, Китай. Сам Каддафи предлагал перемирие под присмотром международных наблюдателей, гуманитарные коридоры, выборы, с целью выяснить волю народа. Голоса, благоразумные предложения, справедливость, мир. Все это не смогла удержать всадников Апокалипсиса. Они ответили и настояли на устранении Каддафи, но им не следует обманываться. Лидер не может уйти в отставку, если его народ требует, чтобы он остался. Помимо того, что Каддафи не тот, кто сдается, он – бедуин, который будет сражаться до самой смерти. Ливия с ним, вы увидите!

Маленький священник с квадратным черепом крестьянина прощается с посетителями со слезами на глазах.

***

Итальянский журналист и документалист Фульвио Гримальди делал репортажи из горячих точек – в том числе Югославии, Палестины и Ирака, - для Би-би-си и итальянского государственного телевидения, а также для целого ряда газет. В переведенном Берндом Душнером репортаже из Ливии он однозначно занимает позицию Каддафи. То, что эта точка зрения идет в разрез с общепринятой не мешает нам опубликовать этот рассказ, хотя и в сильно сокращенном виде из-за соображений места. Как раз наоборот: мы уверены, что военная пропаганда должна наконец-то наткнуться на возражение.

http://rus.ruvr.ru/2011/06/24/52329079.html

Число жертв натовских авиаударов по Ливии возрастает с каждым днем. Гибнут мирные горожане, жители столицы Триполи и предместий. Подозрительное, тяжелое, все обволакивающее молчание арабской уммы, граничащее с равнодушием. Или предательством. Того хуже – явный сговор ООН с европейскими столицами и нарочито слезливыми защитниками прав человека. Одни повстанцы не скорбят и не скрывают своих предпочтений: на соборные пятничные молитвы являются, рядясь в цвета натовских флагов, накинутых на плечи, либо обернутых, как индийское сари, вокруг торса. Сегодня их духовный лидер и наставник – Саркози.

В эти дни ракетные удары Альянса по городу Злитан унесли жизни десятков людей, ни в чем не повинных, не причастных… Подобраться к раненым, к тем, кто чудом выжил, для оказания первой помощи, невозможно из-за шквального обстрела и непрекращающихся вылетов боевой авиации.

На прошлой неделе командование Альянса вынуждено было признать гибель в Ливии от «дружественного огня» девяти гражданских лиц. Из них пятеро – члены одной семьи, трое – дети. Такое случается, ракеты сбились с курса, разводят руками военные. Соседнее жилое здание уничтожено прямым попаданием – сбой в программе наведения. Бывает и такое… Сам генеральный секретарь НАТО Андерс Фог Расмуссен принес извинения родным погибших. Обещал провести самые тщательные расследования.

Через два дня после извинений и сожалений натовские истребители-бомбардировщики наносят удар по поселку Сорман к северу от Триполи. Прямое попадание в дом господина Аль-Хвейли аль-Хумейди, члена Совета революционного командования Джамахирии, одного из близких родственников Муамара Каддафи. Убиты 19 человек, среди них – десять внуков Хумейди, невестка и служанка из Марокко.

Давайте вспомним – подобное продолжается уже не один месяц. Всек это время натовские боевые самолеты и авианосцы бьют по военным и гражданским целям. Страшно то, что мы уже по привычке, обыденно произносим и сакральное слово «гражданский». Обыденными стали удары по мирным объектам. Правовая мотивация военной кампании – резолюция ООН - не предусматривает удары по мирным гражданским морским - и аэропортам, инфраструктуре городов, уничтожение подземных коммуникаций.

Их жертвами стали и Сейф аль-Араб, сын полковника Каддафи, и четверо его внуков. Резиденцию в Баб аль-Азизийя, превращенную в военный лагерь, накрыло бомбовым ударом, когда дети спали.

Западные журналисты порой посещают госпитали, куда свозят и раненых и погибших, многие из них изуродованы до неузнаваемости. На людской беде западники, да и свой брат, пишущий, творят очень нечистоплотную информационную войну. Все арабские спутниковые телеканалы демонстрируют страшные последствия натовских налетов. Как правило, без комментариев… Подтекст ясен и доступен – дело рук батальонов Муамара Каддафи. Как гласит арабская пословица, ложь, как поражение, всех ставит на колени. Подправлю древнее речение – в данном случае в явном выигрыше повстанцы.

Ливийское телевидение не показывает ужасы войны. Из милосердия, из гуманности, оберегая души своих соотечественников, измученных и революцией, и вторжением, надломленных психологически. Все министры информации арабских стран запретили трансляцию телесюжетов из Ливии, отключили от Джамахирии спутниковую коммуникацию «АРАБСАТ». Дело довершили натовские бомбардировщики, нанося удары по ливийским телецентрам. Их армады отправляют в наши края цивилизованные государства, о которых принято говорить с придыханием: «старейшие демократии», «хрестоматийные демократии». Перед ними и мы, арабы, третий мир, и все прочие, недостойные внимания, шляпы снимаем и с почтением кланяемся.

Сорман, Триполи, Баб аль-Азизийя, Мисурата, Злитан… Британские «Торнадо», американские F-15, «Фантомы», штурмовые вертолеты «Апач», французские «Еврофайтеры» оставляют в этих местах кровавый натовский след…

Не будет плакальщиц, наигранно рыдающих по невинно загубленным жизням, ибо издревле принято у арабов: в военную годину плакальщиц не зовут. К чему подведенные траурной сурьмой фальшиво скорбные глаза, к чему исцарапанные ланиты, постановочные истерики и стенания, когда в душе закипают слезы горя, боли, безысходного отчаяния и тоски…

Говорят, случается и гибель натовцев. И они, выходит, мученики Альянса. К ним плакальщиц тоже не позовут, ибо исполняли они постыдную миссию, акцию бесчестья, в которой все должно быть упрятано от глаз людских. Даже память… Ливийцы прокляли «операцию спасения», ее исполнителей назвали варварами и агрессорами. Хотя последние признают законность своих действий, ибо под ними правовая основа – резолюция ООН 1973. Ну а жертвы будут и впредь: их вина и беда в том, что они за пределами «запретной полетной зоны». Выходит, на несчастных ливийцев пало страшное средневековое проклятие «халяль», которое в давние времена освобождало от ответственности любого, кто прольет кровь «меченного халялем», заберет его коня, имущество и жену». Могущественная резолюция – она же «халяль», она же главный козырь в руках натовского командования, который легко побивает любую иную «картежную мелочевку». Например, доводы о невинных жертвах, милосердии, гуманности…

Разве сомневались в ооновских кругах в том, что Альянс не благотворительная богадельня, и что исполняет она боевую миссию, свою, как сейчас говорят, «повестку дня». Стоит ли задумываться о каких-то жителях Мисураты, Триполи, Злитана…

Мы же дадим натовской миссии более точную формулировку – военные преступления.

Преступления против человечности.

http://rus.ruvr.ru/2011/06/24/52321541.html