КПРФ предлагает запретить банкам и другим финансовым организациям перепоручать возврат долгов заёмщиков коллекторам, а самих коллекторов ликвидировать как класс.
После потрясших страну случаев насилия коллекторов над гражданами, уничтожения имущества и поджогов жилья в Госдуму были внесены поправки в Закон "О потребительском кредите", которые предусматривают запрет перепоручать возврат долгов третьим лицам.
В настоящее время существует лишь общий запрет на причинение "вреда" должникам, однако трактовать эту норму можно как угодно, чем зачастую пользуются коллекторы. Закон разрешает "выбивальщикам" общаться с заемщиками "путем личных встреч", телефонных переговоров, отправки сообщений. Иногда этот процесс превращается в банальное запугивание или даже в физическое воздействие на должников.
КПРФ предложила запретить деятельность коллекторов. Согласно поправкам коммунистов, в случае возникновения задолженности по договору потребительского кредита финансовая организация вправе обратиться в суд, а если есть подозрения на мошенничество - в правоохранительные органы.
Весной 1942 года папу, Пьяных Ивана Владимировича, и его брата Алексея призвали в Красную Армию. Нам эвакуироваться из Воронежа не удалось – взорвали мост, да и дедушка Володя болел. Запомнились какие-то страшные завывания, после которых были взрывы – и так постоянно. Однажды вдруг наступила непривычная тишина. Потом с улицы послышался какой-то треск. Оказалось, немцы въехали в город на мотоциклах. Расположились в военных казармах рядом с нашим домом.
Как и все жители, мы сидели в подвале. Было страшно. Особенно мы прятали мою двоюродную сестру Марусю – она была комсомолкой. Тётя Маня с соседками ходила на речку за водой – под перекрёстным огнём. Кругом лежали убитые, даже в реке. Тётю ранило осколком.
Во время затишья мы выходили во двор. Однажды мама увидела немца, который сидел на корточках, играл на губной гармошке и смотрел на меня. Мама испугалась, схватила меня. Но немец сказал: «Найн, найн, матка», – и вынул из кармана фотокарточку такой же белобрысой девчонки – своей дочери.
Было очень страшно, когда другой немец увидел Марусю, схватил её и потащил с собой. Мама бросилась к нему и, плача, умоляла его отпустить её. И он отпустил.
Наш земляк Фёдор Тютин на фронте был шофёром, на своей «полуторке» подвозил снаряды. Однажды, когда бои шли на подступах к Воронежу, вёз он на передовую снаряды. Выехал на пригорок и ахнул: немецкие танки веером идут на нашу батарею. Орудия ведут беглый огонь, окутывает их лёгким дымком от выстрелов. Изо всех сил погнал он свой грузовик, чтобы быстрее доставить драгоценный для бойцов груз. Подскочил к батарее и вместе с солдатами мигом разгрузил снаряды.
Долго потом помнил Фёдор яростное, перекошенное лицо командира батареи: «Подавай снаряды!», - закричал тот. Сколько времени шёл бой, не мог Фёдор сказать. Всё слилось в какое-то спрессованное мгновение. Помнил только, что у орудия их осталось двое. Командир наводит, стреляет, а Фёдор подносит и заряжает снаряды. Вдруг комбат сильно ударил его в грудь, и падают они в разные стороны, а в это мгновение фашистский танк подминает орудие под себя. Чудом уцелели оба, а танк подбили гранатой наши пехотинцы.
У меня на столе лежат оригиналы и копии фронтовых писем, написанных земляками-аннинцами. Они были отправлены родным из мест военных операций. Объединяет их одно: их авторы не вернулись домой, они погибли, защищая Родину.
Письмо от Гладнева Иван Митрофановича, 1902 г.р., уроженца села Берёзовка. Старший сержант без вести пропал в январе 1944 года. Писал он своей жене Александре Александровне Гладневой.
«Здравствуйте, мои милые и дорогие родные! Я пока жив и здоров и вам желаю быть здоровыми и крепкими. Долго не писал, был болен, и далеко оторван от своей почты. На новом месте положение резко изменилось, всё время на передовой. (Далее зачёркнуто цензурой). Соскучился по деткам. Нет слов для выражения, хочу домой, хочу быть с вами. Шурик, наберись терпения, возможно, скоро всё закончится, и тогда мы заживём. Целуй за меня детей, крепко-крепко тебя целую».
От очернения Советской власти и социализма в СССР русофобы и самозваные фантазёры перешли к очернению всего прошлого России.
Оживляется разбитая в прах Ломоносовым "норманская теория". Рюрика с его варягами опять норовят показать не прибалтийскими славянами, а пришельцами из Скандинавии. О древних и средневековых русских летописях, законах, переписке властителей, судебных решениях, литературных памятниках, других письменных источниках говорят, что все они были переделаны при Петре I и Екатерине II. Но разве можно поверить, что при них где-то была армия специалистов по фальшивой переделке тысяч и тысяч бумажных листов? Бумага при Петре была такой же, как и при Ярославе Мудром? Даже при нынешних техстредствах с фальшивками случаются казусы. Вспомним "документ" о Катыни - бумага не та, пишущая машинка не та, делопроизводство не то.
Читаем в интернете, будто Александр Невский был всего лишь покорным слугой ордынских ханов, а Дмитрий Донской не собирал русских ополчений против полчищ Мамая, поскольку на Куликовом поле одни татары бились с другими татарами. Пущена и версия, что той битвы на Дону вообще не было. Нашлись "историки", говорящие, что до Ивана 3-го Московского государства не было, а было Московское ханство Орды. А почему Иван по счёту III? Почему до него государями России были Василии I и II? Столь же нелепа фантазия о том, что Пётр Великий, рождённый русской Натальей Нарышкиной, женой царя Алексея Михайловича, был подменён за границей ставленником Европы.
